Архитектура и строительство

В ходе воссоздания крепости выяснились некоторые ее особенности. План сооружения намечен доста­точно точно, так как сопоставленные между собой натурные и архивные данные почти совершенно совпали. При разбивке же частей будущего сооружения строители руководствовались геометрическим принципом вписанных одна в другую трапеций. Именно эта фигура лежит в ос­нове плана детинца и «большого города». Однако строго размеренные построения и, как следствие этого, строго регулярные прясла здесь от­сутствуют. Башни «большого города» оказались расставленными неравномерно – 60 - 125 м. друг от друга.

Что касается реконструкции внешнего вида постройки, то ее досто­верность, разумеется, условна. Высота большинства башен принята че­тырехярусной. На чертеже 1645 г. показан боевой обход стен, он про­легает по соседству с угловыми башнями «большого города»; это в свою очередь означает, что равновеликие со стенами трехъярусные стволы башен, возможно, имели еще один стрелковый этаж. Увенчания с зубчатым расширением только у четырехугольных башен предполагают навесные стрелковые бои. Такие увенчания, напоминающие о рыцарских замках Центральной и Запад­ной Европы, несомненно были каменными. Они нарисованы без крыш. Двухбашенный ход в детинец установлен в первую очередь благодаря археологическим раскопкам, а прилегающие к нему арочные ниши береговой стены зафиксированы на шведских чертежах. На северо-восточной башне детинца находилась башенка - наблюдательная вышка.

В Ямгородской крепости, какой она предстает по данным, относящим ее к рубежу XV - XVI вв., обнаруживается ряд разновременных, в том числе и не свойственных своей эпохе, архаических признаков. Вряд ли их можно объяснить приспособлением укрепления к рельефу местности (что, конечно, тоже имело место). Перечислим подмеченные архитектурные архаизмы.

Изломанность очертаний постройки такова, что мешает или ослабляет фланкирующий прострел прясел из близлежащих башен (это особенно касается северной прибрежной башни «большого города»). Строители не только следовали, но и при этом со­хранили отдельные части укрепления предшествующей поры. К такому заключению приводит, в частности, воспроизведенный на шведских чер­тежах план береговой стены «большого города», снабженной изнутри нишами. Стены аналогичного устройства возводились в Таллине и Риге с начала XIV в. Далее, ворота в «большом городе», как это видно по плану 1645 г., и в детинце первоначально были безбашенными, т. е. представляли собой простые арочные проходы в стенах. Подобная осо­бенность присуща некоторым крепостям XIV - XV вв. Южная прямо­угольная в плане башня детинца показана как бы утопленной внутрь обвода стен - фланкирующих функций она не имела. В период пушеч­ной фортификации такие сооружения не строили: следовательно, оста­ется предположить, что оно восходит к более раннему времени. К этой башне с западной стороны подходит несоразмерно широкое (до 8 м.), очевидно, утолщенное в ходе перестройки прясло [1].

Обращает впиманне, что очертания плана детинца в какой-то мере напоминают построенные в XIV в. крепости Орешек и Орлец. Выше говорилось о том, что подобные плановые «проторегулярные» решения эксперементировались в русском оборонном зодчестве XIV в., и в нашем случае не будет удивительным, если конфигурация московской по­стройки полностью или частично предопределена ее новгородской предшественницей. Возможно, что последняя повлияла и на планировку «большого города», и на устройство совершенно необычных для конца XV - начала XVI в. безбашенных въездов. Домосковское время по­стройки частей Ямгородской крепости подтвердили и археологические раскопки.

Известно, что на территории крепости около 1500 г. размещалось 38 дворов, принадлежавших примерно 50 владельцам. О русском на­селении конца XV - XVI в. и шведском гарнизоне XVII в. напомнил и археологический материал, добытый в процессе раскопок как в детинце, так и в северной части «большого города». Культурный слон средне­вековья достигал толщины 30 - 60 см и всюду залегал на материковой желтой глине, находящейся в 1,5 м от дневной поверхности. Этот слой сильно поврежден поздними перекопами. В нем встречены в основном предметы XVI - XVII вв., однако в его толще оказались самострель­ный болт, ключ, замок и обломки керамики, относящиеся по типоло­гическим признакам к XIV - XV вв. Особо привлекли внимание фраг­менты сосудов  с плавно изогнутым венчиком и внутрен­ним валиком, а также с вертикальным горлом и односторонним козырьковым выступом. Такие же образцы найдены и в других крепо­стях Новгородской земли. Как ни скромны находки новгородского вре­мени, они тем не менее дают повод для предположения, что поселенческое «пятно» Ямы XIV - XV вв. находилось примерно там же, что и в XVI в. Обоснованность подобного заключения доказывает находка постройки бесспорно новгородского времени, раскопанной в 1971 г. внутри стен детинца. В северном его углу в прибрежной части на глу­бине 0,6—0,9 м полностью открыты остатки ранее неизвестного храма. Этот храм, судя по его нижним частям, представлял одноапсидное куби­ческое по объему сооружение с четырьмя круглыми столбами (размеры по осям 8,3 X 10,9 м). Сохранившиеся стены (толщина 1,3 м) возвышаются от уровня пола в среднем на 0,5 м.; они сложены из плит­няковых квадров на известковом растворе и покоятся на неглубоком (0,4 м), скрепленном на глине фундаменте. Наружные фасады храма членятся лопатками. На всей площади его сохранился пол из плит разного размера, уложенных на песок. Над полом возвышаются остатки скамьи (в апсиде) и основания четырех круглых (диаметр 0,85 м) столбов [2].

По мнению архитектора Г. М. Штендера, в обнаруженном храме переплелись черты новгородской и псковской архитектуры, получившей здесь оригинальное воплощение. К числу этих черт он относит значи­тельную толщину стен по сравнению с довольно тонкими колоннами и округлую форму всех четырех столбов (подобные известны лишь в церкви начала XIII в. - Параскевы Пятницы па Торгу в Новгороде). Далее Г. М. Штендер отмечает, что четырехколонный интерьер храма предполагает зальное решение пространства со световым барабаном в центральной части. «В таком случае, — пишет он,  -  высокая предалтар­ная преграда мешала бы восприятию зального пространства. Следовательно, предалтарная преграда мыслится низкой, лишь символически выделяющей алтарную часть для ритуала; это свидетельствует о древности постройки, если иметь в виду процесс развития иконостаса». В итоге Г. М. Штендер приходит к выводу, что ямгородский храм построен во второй половино XIV в., но в традициях предшествующего столетия [3].

Предложенную дату можно, очевидно, соотнести с 1380 гг., т. е. вре­менем основания города. Поддается расшифровке и наименование церкви, к сожалению, прямо не упомянутой в средневековых источни­ках. При закладке крепости на р. Луге летописцем отмечалось, что она воздвигнута «поспешением великаго Михаила архистратига». Касаясь осады Ямы ливонцами в 1444 г., он записал: «А города ублюде бог и святой архангел Михаил, и не взяша его». Вероятно, этому предводи­телю небесного воинства ангелов и был посвящен храм, расположенным еще по домонгольской традиции вблизи одной из стен крепости. Харак­терно, что после освобождения города в 1703 г. по указу Петра I в кре­пости была построена деревянная соборная церковь Михаила. Ее рас­положили на новом месте в пределах земляного города. Каменный же храм тогда уже не существовал; раскопки показали, что он был разру­шен где-то во второй половине XVII в. На полу церкви при расчистке встречены ядра, куски мортирных бомб, обломки рейнской керамики и фаянсовых трубок. Состав находок показывает, что постройка перед ее разрушением какое-то время использовалась во время шведской окку­пации города. Память о древнем сооружении сохранилась до первой чет­верти XVIII в. И, очевидно, повлияла на посвящение нового соборного храма прежнему патрону города архистратигу Михаилу.

А. Н. Кирпичников подробно остановился на атрибуции новораскопанной церкви, потому что она, во-первых, уверенно указывает местоположение перво­начального Ямгорода, а во-вторых, в своем наименовании подчеркивает военное значение крепости, покровитель которой возглавлял в пантеоне небесных сил «поборникы не противный силы воюющим». Расположение в детинце главного городского храма прямо пли косвенно под­тверждает высказанное выше наблюдение о том, что эта часть кре­пости имеет «домосковское» происхождение.

Итак, при изучении Ямгорода XVI в. обнаружены черты, указывающие на его более раннее, так сказать новгородское, существование. С наибольшей достоверностью эти черты проявились в планировке не­которых частей стен, в южной башне и храме детинца. Исходя из этого позволительно утверждать, что при реконструкции Ямы часть ее новых укреплений делали (как это имело место в Ладоге, Копорье и Новго­роде) по старой основе, а кое-где эту основу сохранили в неизменном виде [4].

К сожалению, сегодня в Кингисеппе можно видеть лишь небольшие фрагменты каменной кладки некогда величественных стен, не раз преграждавших путь вражеским войскам. В настоящее время в зоне детинца археологического памятника - крепости Ям (XIV - XVII вв.) находится здание бывшего Ямбургского коммерческого училища - памятник гражданской архитектуры. Здание в стиле модерн, построено в 1908-1909 гг. по проекту инженера Ямбургского земства К. К. Васильева. Здание с 1910 по 1993 гг. использовалось как школа. В 1993 г. сюда переведен краеведческий музей. Основная часть здания отремонтирована и используется для проведения выставок.

Кингисеппский историко-краеведческий музей открыт 5 ноября 1960 г., по инициативе Общественного совета, один из руководителей которого, Д. И. Смольский, стал первым директором музея. В 1978 г. в здании собора Екатерины Великомученицы открылась стационарная экспозиция «Старый Ямбург» (худ. А. Г. Скрягин), существовавшая до 1990 г. В связи с возвращением собора православной общине музей переехал в здание бывшего Ямбургского коммерческого училища. В течение 9 лет музей не принимал посетителей в связи с ремонтом здания, который еще не завершен. Однако в мае 1999 г. были открыты первые 2 выставки из музейных фондов. С вводом в эксплуатацию и других помещений музей осваивает новые площади, занимая их временными выставками (тематическими, художественными, народного творчества). Из постоянных действуют этнографическая экспозиция и «Кингисепп и район в годы ВОВ». Готовится экспозиция «Историческое прошлое Кингисеппского края», которая расскажет о быте, занятиях, традициях населения, в том числе ижор, води, русских, финнов, и о более чем 600-летней истории г. Ям-Ямбург-Кингисепп. Основной музейный фонд насчитывает более 15 тысяч экспонатов. Коллекция музея формировалась на протяжении 40 лет и продолжает пополняться до сих пор благодаря поступлениям от краеведов и жителей города.